Транслятор страданий человека

Никакой дугой вид искусств, кроме музыки, не может так выразить страдания больного человека, его борьбу с болезнью, надежду на благо­приятный исход, отчаяние при неизлечимости, радость выздоровления. Музыкальные средства, обладая наивысшей степенью воздействия на человека, могут гораздо сильнее, ярче и образнее передать не только тя­жесть состояния, но и безнадежность больного. Особенно выразительны музыкальные контрасты образов в операх. Перенесемся вместе с музыкой Верди в крохотную комнату смертельно больной Виолетты. Только что отзвучала ее знаменитая ария, полная отчаяния и горестных воспомина­ний об ушедших счастливых днях. Музыкальная драматургия этой сцены не оставляет надежды на выздоровление. Уходит доктор, подтверждаю­щий безнадежность состояния бедной женщины. Зрителя и слушателя потрясают музыкальные образы, выражающие безнадежность состояния больной. Но Верди, как великий музыкальный драматург, еще больше усиливает напряжение музыкальными контрастами. Вдруг распахивается окно и с улицы доносится веселая музыка карнавала. Там здоровые люди, радующиеся жизни. А в комнате смертельно больная женщина. Это ве­ликая музыкально-драматургическая находка оперного мастера, тонко рассчитавшего воздействие именно музыкальными средствами. Эффект осознания истинного трагизма неизлечимости и обреченности больного человека.

Другая иллюстрация. Умирающая Мими в опере Пуччини «Боге­ма». Щемящий дуэт Мими и Рудольфа воспринимается с особой силой на фоне иронической перебранки Марселя и Мюзетты. Не менее выра­зительны переживания короля Рене за свою слепую дочь Иоланту. В сво­ей знаменитой арии: «Господь, но если грешен я, за что ж страдает ангел чистый?» - король, готовый отдать за здоровье дочери «корону, власть, свои владенья», с трепетом ждет решения мавританского врача, осматри­вавшего Иоланту. Но именно музыкальное решение П.И. Чайковского, а не обычный текст, произносимый королем, усиливают такое воздействие. Полная тревог заключительная фраза арии «О Боже, сжалься надо мною!» не может оставить слушателя равнодушным и заставляет его сопережи­вать страдающему отцу. Гораздо сильнее музыкальными средствами пере­даются состояния потери рассудка некоторыми оперными персонажами (сцена сумасшествия Лючии из «Лючии ди Ламермур», Доницетти или Марфы в «Царской невесте» Римского Корсакова).